Община и мир
B нашу эпоху, когда города обезличены
и обезличиваются, многие бросаются на
поиски общины, прежде всего, когда
чувствуют себя одинокими, усталыми,
слабыми и исполненными грусти. Для
кого-то состояние одиночества невыносимо;
оно начало смерти. Община предстаёт
тогда удивительным местом, где тебя
примут и разделят с тобой свою жизнь.
Но с другой точки зрения община
представляет собой ужасное место. Это
место, в котором нам открываются наши
пределы и наши эгоистические устремления.
Когда я начинаю постоянно жить с другими
людьми, то обнаруживаю свою убогость
и свои слабости, свою неспособность
найти со многими общий язык, свои
комплексы, свою эмоциональность или
нарушенную сексуальность, свои кажущиеся
ненасытными желания, свою неудовлетворённость,
ревнивость, свою ненависть или волю к
разрушению. До тех пор пока я пребывал
в одиночестве, я мог верить в то, что
люблю всех; теперь, пребывая в общении
с другими, я отдаю себе отчёт в том, что
не способен любить, в том, что я отвергаю
жизнь с другими. А если я не способен
любить, что хорошего остаётся во мне?
Я пребываю во мраке, в отчаянии, в
тревоге. Любовь становится иллюзией.
Я обречён на одиночество и смерть.
В общинной жизни очень мучительно
перед моими глазами предстают мои же
ограничения, слабости, духовная скудость
моего бытия; часто очень неожиданно
всплывают монстры, сокрытые во мне.
Подобное откровение очень тяжело
принять. Часто люди пытаются отогнать
этих монстров, заново упрятать их,
посчитать, что их не существует вообще;
или избегают общинной жизни и отношений
с другими людьми; или обвиняют сами
себя и своих монстров. Но если человек
признаёт существование этих монстров,
нужно не мешать им уйти и научиться
укрощать их. Это будет означать
возрастание на пути к освобождению.
Если нас приняли с нашими слабостями,
а также с нашими способностями, община
постепенно становится местом освобождения;
когда мы обнаруживаем, что нас приняли,
что нас любят, тогда мы сами принимаем
себя и больше любим себя. Община
становится тогда местом, где можно быть
самим собой - без страха и принуждения.
Таким образом, благодаря взаимному
доверию членов общинная жизнь углубляется.
Именно тогда это ужасное место
становится местом жизни и личного
возрастания. Нет ничего прекраснее
общины, в которой начинаешь любить себя
по настоящему и доверять другим.
Жизнь в общине - это опыт, в нем
открывается глубокая рана собственного
бытия, и мы учимся принимать её. Мы
рождаемся, признав эту рану.
Наша западная цивилизация представляет
собой конкурентное общество. Ещё со
школы ребёнок учится "побеждать” его
родители счастливы, когда он - первый
в классе. То есть материальный
индивидуалистический рост и желание
до предела повысить свой престиж взяли
верх над чувством общинности, состраданием
и собственно общиной. Речь сейчас ведут
о том, чтобы жить уединённо в своём
домике, ревниво оберегая свои блага и
пытаясь приобрести ещё и другие,
прикрепив к двери вывеску: "злая
собака”. Именно потому, что Запад
потерял чувство принадлежности к единой
общине, то здесь, то там возникают
небольшие группы, которые пытаются
найти затерявшихся.
У общины должен быть какой-то проект.
Если люди решают жить вместе, не определяя
своих целей и не понимая смысла своей
совместной жизни, то очень скоро община
столкнётся со многими конфликтами,
которые приведут к её краху. Состояния
напряжённости в общине часто берут
начало в том, что люди ожидают совершенно
разного и не выражают на словах своих
ожиданий. Очень скоро обнаруживается:
то, чего люди желают, нельзя привести
к общему знаменателю. Я думаю, что в
браке происходит то же самое. Речь не
только о том, что люди хотят жить вместе.
Если они хотят, чтобы эта совместная
жизнь продолжалась долго, им нужно
знать, что они хотят делать вместе, и
что они хотят быть вместе.
Это означает, что у любой общины
должен быть план или проект жизни,
который ясным образом определял бы,
почему они хотят жить вместе и чего они
ждут друг от друга. Это означает также
и то, что прежде своего основания община
должна пройти более-менее продолжительный
путь подготовки этой совместной жизни
и прояснения своих целей.
Община становится на самом деле
единой и сильной духом только тогда,
когда все её члены испытывают желание
откликнуться на зов о помощи. В мире
живёт очень много людей без надежды;
мир исполнен криками о помощи, остающимися
без ответа, наполнен множеством людей,
умирающих в одиночестве. И именно тогда,
когда члены общины отдают себе отчёт
в том, что они пришли сюда ни ради себя
самих, ни ради собственного маленького
освящения, но ради того, чтобы принять
дар Божий, и для того, чтобы Бог оросил
их очерствевшие сердца, они полностью
погружаются в жизнь общины. Община
должна быть светом миру духовного
мрака, источником в Церкви и для людей.
У нас нет права быть вялыми.
Община является таковой только тогда,
когда большинство её членов совершают
переход от "общины для меня” к "я для
общины”, то есть когда сердце каждого
открывается любому другому члену общины
без исключения. Это переход от эгоизма
к любви, от смерти к Воскресению: это
Пасха, переход к Господу, но также исход
из земли рабства в землю обетованную,
то есть в землю внутреннего освобождения.
Община - это не просто пребывание в
одном и том же месте; в последнем случае
она оказалась бы лишь казармой или
гостиницей. Это не рабочая бригада и
ещё менее она является гнездом ядовитых
змей! Это то место, где каждый, или скорее
большинство (ведь нужно быть реалистами!)
выходит из мрака эгоцентризма к свету
подлинной любви.
Любовь не является ни сентиментальным
порывом, ни мимолётным импульсом
чувственности. Она - внимание к другому,
мало помалу становящееся вовлечённостью
в его судьбу, признанием связи, взаимной
принадлежности. Любить - значит слушать
другого, ставить себя на его место,
понимать его, интересоваться им. Любить
- значит отвечать на его зов и на его
самые глубокие потребности. Значит,
сопереживать ему, страдать вместе с
ним, плакать, когда плачет он, радоваться,
когда радуется он. Любить - значит также
быть счастливыми, когда он рядом,
грустными, когда его нет; взаимопроникать
друг в друга, обретая прибежище друг в
друге. "Любовь представляет собой силу
объединяющую”,- говорит Дионисий
Ареопагит.
Если любовь означает стремление друг
к другу, то вместе с тем и прежде всего
она означает стремление обоих к одним
и тем же реальностям; это означает
возлагать надежду и желать одних и тех
же вещей, разделять одно и то же видение
вещей и один и тот же идеал. И вместе с
тем любовь - это желание того, чтобы
другой полностью обрёл свою судьбу на
путях Божьих и в служении другим; любить
- значит желать, чтобы он был верен
своему призыву, был свободным от любви
к себе самому.
Итак, у нас здесь представлено два
полюса любви: чувство принадлежности
одних к другим, а также желание, чтобы
другой приносил всё новые дары Богу и
другим, чтобы в нём всё более просвечивала
любовь к Богу и Бога к людям, чтобы он
всё более углублялся в истине и мире.
Поскольку сердце совершает шаг от
эгоизма к любви, от "общины для себя”
к "я для общины”, к общине для Бога и
для пребывающих в нужде, нужно потратить
время и много раз очистить своё сердце,
постоянно умирать для своего эгоизма
и непрестанно воскресать для своей
любви. Для того чтобы любить, нужно
непрерывно умирать для собственных
идей, для собственных обид, для
собственного удобства. Жизнь в любви
соткана из жертв. В нашем бессознательном
глубоки корни эгоизма; именно они часто
проводят к реакции самозащиты,
агрессивности, поисков личного
удовольствия.
Любовь - это не только добровольный
акт, включающий в себя терпение,
позволяющее контролировать и преодолевать
собственную чувствительность (это
только начало), но это очищенная
чувствительность и сердце, бескорыстно
устремляющееся к другому. Эти глубинные
акты очищения возможны только благодаря
дару Бога, благодати, изливающейся из
самой глубины нас самих, оттуда, где
пребывает Дух. Община начинает
формироваться только тогда, когда
каждый прикладывает усилие, чтобы
принять и возлюбить каждого таким,
каков он есть.
Великой опасностью для общины
оказывается деление людей на "друзей”
и "недругов”. Очень быстро люди, похожие
друг на друга, объединяются. Человеку
доставляет большое удовольствие
находиться рядом с тем, кто ему нравится,
кто дорожит теми же идеями, таким же
образом воспринимает жизнь, обладает
таким же чувством юмора. Такие люди
подкармливают друг друга; льстят друг
другу: "ты удивительный человек”, "ты
тоже”, "мы удивительны, потому что оба
хитры, умны”. Человеческая дружба может
очень быстро превратиться в клуб
льстецов, в котором люди могут зациклиться
друг на друге; они льстят друг другу, и
каждый заставляет другого считать себя
умным. Тогда дружба больше не придаёт
сил, чтобы двигаться вперёд, лучше
служить нашим братьям и сёстрам, быть
более верными тому дару, который был
дан нам, быть более внимательными к
Духу и продолжать странствие через
пустыню к обетованной земле освобождения.
Дружба становится удушающей и превращается
в препятствие, преграждающее путь к
другим, не дающее заметить их потребности.
С ходом времени узы дружбы превращаются
в возбуждающую эмоции зависимость,
одну из форм рабства.
В общине также могут иметь место и
"антипатии”. Всегда найдутся люди, с
которыми я не могу найти общего языка,
которые воздвигают непреодолимую
преграду движению моих сил, взгляды
которых противоречат моим установкам
и удушают порывы моей жизни и моей
свободы. Кажется, что их присутствие
таит для меня какую-то угрозу; оно
вызывает во мне неприязнь или одну из
форм раболепной отстранённости. В их
присутствии я не способен выражать
себя и жить. Другие же порождают во мне
чувство зависти и ревности: в своём
лице они являют всё то, чем я хотел бы
быть, а их присутствие напоминает мне
о том, что я не являюсь этим. Их духовные
силы и ум отсылают меня к моей собственной
убогости. Третьи слишком многого от
меня требуют. Я не могу ответить на их
постоянные просьбы. Я обязан отвергнуть
их. Эти люди являются моими "недругами”;
они подвергают меня опасности; и даже
если я не признаюсь себе в этом, я
ненавижу их. Конечно, эта ненависть
только психологическая, ещё не
нравственная, то есть не желаемая. Но
всё же я предпочёл бы, чтобы этих людей
вовсе не существовало! Их исчезновение,
их смерть предстала бы перед моими
глазами как освобождение.
И естественно, что в общине соседствуют
как разные формы обоюдного приятия,
так и их психологическая несовместимость.
Это происходит из-за незрелости
чувственной жизни и от тех ещё детских
качеств, которые нам неподконтрольны.
Но речь не идёт о том, чтобы отвергнуть
их.
Если мы позволяем нашим эмоциям
руководить собой, то они, конечно,
превращаются в опасную силу в сердце
общины. Тогда общины больше не будет;
она превратиться всего лишь в группы
людей, более-менее замкнутые в себе
самих и отвернувшиеся от других групп.
Когда входишь в некоторые общины, то
сразу же чувствуешь напряжённость и
скрытую войну. Люди не смотрят друг
другу в лицо. Когда они пересекаются в
коридорах, то походят на корабли в
ночном море. Община является общиной
только в том случае, если большинство
членов сознательно решило разорвать
эти барьеры и выйти из пелёнок так
называемых "дружеских уз”, чтобы
протянуть руку "врагу”. Но это долгий
путь. Община не создаётся за один день.
На самом деле, она никогда не создаётся
вполне! Она постоянно возрастает во
всё более великой любви или же рассыпается.
Недостатки, которые я осуждаю в
других, часто являются моими собственными
недостатками, в лицо которых я не хочу
смотреть. Люди, осуждающие других и
общину, ищущие идеальную общину, часто
бегут от своих собственных недостатков
и слабостей. Они отрицают своё чувство
неудовлетворённости, свои раны.
Если вершина общинной жизни заключается
в служении Богу, то её сердце - это
прощение.
Община - место прощения. Несмотря на
доверие, которое мы можем питать друг
к другу, всегда находятся слова, которые
ранят, подходы, которые возмущают,
ситуации, в которых появляются обиды.
Именно поэтому совместная жизнь включает
в себя некий крест, постоянное усилие
и признание того, что каждый день мы
должны взаимно прощать друг друга.
Очень многие люди живут в общине, чтобы
найти что-либо, чтобы принадлежать
динамичной группе, чтобы жить такой
жизнью, которая близка идеалу. Если
входишь в общину, не зная, что входишь
туда для того, чтобы найти тайну прощения,
то скоро будешь разочарован в ней.
Я всё лучше понимаю, что великой
трудностью для многих из нас, живущих
в общине, является недостаток доверия
к самим себе. Нам кажется, что нас не
любят в полноте нашей самобытности и
что если бы другие увидели нас такими,
какими мы на самом деле являемся, то
они отвергли бы нас. Мы боимся всего
тёмного в себе, трудностей
житейско-чувственного и сексуального
плана. Мы боимся, что неспособны на
настоящую любовь. Мы так быстро переходим
из состояния повышенной эмоциональности
к депрессии, но ни одно, ни другое
состояние не являются выражением того,
чем мы на самом деле являемся. Как нам
убедиться, что нас любят во всей нашей
скудости, в наших слабостях, и что мы
тоже способны любить?
В этом заключается секрет нашего
личного роста в общине. Не исходит ли
это из дара Божьего, который может быть
приходит через других? Когда постепенно
мы обнаруживаем, что Бог и другие
доверяют нам, нам легче доверять самим
себе, и наше доверие к другим тоже может
расти.
Жить в общине - значит открывать и
любить секрет своей собственной личности
в её неподражаемой индивидуальности.
Именно таким образом мы освобождаемся.
Тогда мы больше не живём в соответствии
с желаниями других или по каким-то
правилам, но по глубокому призыву,
обращённому к нашей личности, - тогда
мы становимся свободными и способными
понять самобытность другого.
Я всегда хотел написать книгу под
названием "Право быть плохими”. Может
быть, правильнее было бы сказать: "Право
быть самими собой”. Одной из самых
больших трудностей общинной жизни
является то, что некоторые люди часто
вынуждены быть кем-то отличным от того,
кем они на самом деле являются. На них
натягивают какой-то идеал, в соответствие
с которым они должны привести себя. Им
кажется, что если они не приведут себя
в соответствие с ним, их не будут любить
или, по крайней мере, в них разочаруются.
Если они достигают его, то считают себя
совершенными. В общине нет речи о
совершенных людях. Община состоит из
людей, связанных между собою; каждый
представляет собой смешение хорошего
и плохого, мрака и света, любви и
ненависти. Община это только место, где
каждый может возрастать, не испытывая
никакого страха, на пути к высвобождению
того многообразия любви, которое сокрыто
в нём. Но возрастать можно только в том
случае, если признаёшь, что возможность
такого продвижения, роста существует
и, следовательно, что в нас ещё присутствуют
те элементы, которые должны пройти
очищение: тот мрак, который должен быть
преображён в свет, те страхи, которые
ещё превратятся в доверие.
Часто в жизни общины мы очень многого
ждём от людей, мешаем признать и принять
себя такими, каковыми они на самом деле
являются. Этих людей очень скоро судят,
быстро относят к какой-то категории.
Тогда они вынуждены спрятаться под
маской. Но у них есть право быть плохими,
держать в себе кучу недостатков, а в
иссохших уголках сердца скрывать
ревность и даже ненависть! Эти ревность,
неуверенность естественны; они не
"позорные болезни”. Они присущи нашей
израненной природе. Такова наша
реальность. Нужно научиться принимать
их, жить с ними, не соблазняясь их
существованием и, мало помалу, понимать,
что нас простили, и идти вперёд, к
освобождению.
Я вижу, как в общине некоторые люди
живут чем-то вроде бессознательного
ощущения вины; они думают, что не являются
тем, чем им подобало бы быть. Мы должны
подтверждать им своё доверие и вселять
в них мужество. Они должны чувствовать,
что, даже разделяя с нами свои слабости,
они не будут нами отвергнуты.
В каждом из нас уже присутствует
светлая, обращённая часть, однако, есть
ещё и тёмная. Но община не создаётся
только из обращённых. Она состоит из
всех тех элементов, которые должны
преобразиться в нас, очиститься, из тех
ветвей, которые следует подрезать. Она
создана также из "не обращённых”.
В общине живёт много психологически
израненных людей, носящих в себе
множество комплексов и глубоких
неврозов. Ужасно натерпевшиеся в своём
детстве, они должны были воздвигнуть,
по причине своей ранимости, непреодолимые
преграды к общению с окружающими.
Речь не всегда идёт о том, что их нужно
отвести к психиатру или заставить
пройти курс психотерапии. Многие люди
призваны пройти всю свою жизнь с этими
комплексами и преградами. Но они тоже
сыны Божьи, и Бог может действовать и
через них, с ними и использовать их
неврозы на благо общины. Они тоже должны
упражнять свой дар. Не будем подводить
слишком много вещей под психиатрическое
лечение, но через ежедневное прощение
будем взаимно помогать в принятии этих
неврозов, этих преград. Это лучший
способ, чтобы заставить их уйти.
Иисус избрал в первой общине апостолов,
людей глубоко различных, для того, чтобы
они жили с ним: Петра, Матфея (мытаря10),
Симона (зилота 11), Иуду… Они бы никогда
не были вместе, если бы Учитель не
призвал их к этому. Нет необходимости
искать идеальную общину. Речь идёт о
том, чтобы любить тех, кого Бог сегодня
поставил рядом с нами. Они знак присутствия
Бога рядом с нами. Может быть, мы хотели
бы других людей, более весёлых и более
умных. Но Бог дал нам именно этих, именно
их Он избрал для нас. И именно с ними мы
должны создать единство и жить в союзе.
Меня всё более поражают люди, которых
община не удовлетворяет. Когда они
находятся в маленьких общинах, они
хотели бы жить в больших, где бы их могли
лучше поддержать, где общинная
деятельность более активна, где служат
более красивые и лучше подготовленные
литургии. Но когда они попадают в большие
общины, они начинают мечтать о тех
небольших идеальных общинах. Те, у кого
очень много дел, мечтают о том, чтобы
им чаще иметь возможность молитвы; те,
у кого много времени, кажется, тяготятся
им, и ищут любое дело, которое придало
бы смысл их жизни. Не все ли мы мечтаем
о той совершенной, идеальной общине,
где мы могли бы найти себе полный покой,
полную гармонию, найдя равновесие между
внешними и внутренними составляющими
нашей жизни, где всё было бы для нас в
радость?
Трудно дать понять людям, что идеала
не существует, что личное равновесие
и лелеемая в мыслях гармония приходят
только с опытом многих и многих лет
борьбы и страданий, и что даже тогда
они приходят только как прикосновения
благодати и мира. Если человек постоянно
ищет собственное равновесие, скажу
даже, если он очень настойчиво ищет
собственного покоя, он никогда не придёт
к нему, потому что покой - это плод любви
и, следовательно, служения другим.
Многим живущим в общине людям, ищущим
этот недостижимый идеал, я хотел бы
сказать: "Не ищи больше покоя, но отдай
себя там, где ты находишься; перестань
смотреть на себя, но посмотри на своих
братьев и сестёр, пребывающих в нужде.
Будь близок к тем, которых Бог дал тебе
сегодня. Лучше спроси себя, как ты
сегодня можешь любить твоих братьев и
сестёр больше. Тогда ты обретёшь мир:
обретёшь покой и то славное равновесие,
которого ты ищешь между тем, что тебя
окружает и тем, что пребывает в тебе,
между молитвой и деятельностью, между
временем для себя и временем для других.
Всё разрешится в любви. Тебе больше не
стоит терять времени, бегая в поисках
совершенной общины. Всем своим существом
живи в общине сегодня. Перестань обращать
внимание на недостатки, которые у неё
есть (и хорошо, что они у неё есть); скорее
посмотри на свои собственные недостатки
и узнай, что ты прощён, что ты и сам
можешь прощать других и войти сегодня
в круговорот любви”.
Иногда легче услышать крики далёких
бедных, чем крики братьев и сестёр в
общине. Нет ничего более радостного,
как ответить на крики о помощи со стороны
тех, кто изо дня в день окружает меня,
и кто доставляет мне беспокойство.
Может быть, нельзя ответить на крик
других, кроме как признав и приняв крик
собственных ран.
Община скреплена чуткостью людей,
проявляющейся в ежедневных обстоятельствах.
Она скрепляется маленькими жестами,
служением и жертвами, являющимися
постоянными знаками "я люблю тебя” и
"я счастлив быть с тобой”. Нужно не
мешать другому продвигаться вперёд,
не пытаться во время споров показать
свою правоту; нужно брать на себя
небольшие ноши, чтобы разгрузить от
них ближнего.
Если жизнь в общине заключается в
выкорчёвывании преград, защищающих
нашу уязвимость, то для того, чтобы
признать и принять наши слабости, - что
откроет нам путь к личному духовному
росту, - вполне нормально, чтобы отделённые
от своей общины члены чувствовали себя
ужасно уязвимыми. Люди, постоянно
участвующие в борьбе общества, вынуждены
создавать вокруг себя панцирь, чтобы
скрыть свою уязвимость.
Иногда случалось так, что люди, в
течение долгого времени пребывавшие
в "Ковчеге”, возвращались в свои семьи
и открывали в себе качества агрессивности,
которые им тяжело было переносить. Они
полагали, что таковых больше не
существует. Тогда они начинали сомневаться
в своём призвании и в действительной
значимости своей личности. Эти качества
агрессивности вполне нормальны. Эти
люди уничтожили некоторые барьеры, но
нельзя жить, оставаясь уязвимыми, с
людьми, которые не уважают эту уязвимость.
Очень многие общины лепят (или
уродуют?) своих членов таким образом,
чтобы они походили друг на друга, как
будто бы это является тем качеством,
которое основывается на самоотречении.
Тогда они опираются на закон, на
нормированный распорядок. Нужно же,
напротив, чтобы каждый возрастал в
раскрытии своего собственного дара
ради создания общины, ради того, чтобы
сделать её более красивой и великолепной,
чтобы она во всё большей мере становилась
знаком Царства Небесного.
И не нужно смотреть только на самый
поверхностный дар - на талант. Существуют
сокрытые, потаённые дары, значительно
более глубокие, связанные с дарами
Святого Духа и с любовью, призванные к
обильному плодоношению. Некоторые люди
обладают особенными талантами: это
писатели, артисты, одарённые администраторы.
Эти таланты могут стать дарами. Но
иногда личность настолько замкнута в
себе самой, что её самобытные проявления
принимают дурную направленность, а её
таланты используются скорее ради
собственной славы или из желания
испробовать свои силы, самоутвердиться
или господствовать. В таких случаях
будет лучше, чтобы человек не использовал
свои таланты в общине. Ему будет очень
трудно использовать их на благо других.
Нужно, чтобы человек открыл более
глубокий дар. Другие люди мягки и
достаточно открыты, их индивидуальность
менее нормирована, менее зациклена.
Они могут использовать свои способности
как дар для служения общине.
Вся проблема в христианской общине
заключается в том, что каждый должен
стать необходимым звеном в одной и той
же цепи: и только тогда, когда все звенья,
вплоть до самого маленького, выполняют
своё предназначение, цепь нельзя
разорвать. Община, готовая терпеть
бесполезных членов, готовит своё
крушение. Поэтому будет правильным
дать каждому особую задачу, чтобы в
часы сомнений никто не мог чувствовать
себя бесполезным. Любая христианская
община должна знать, что не только
слабым нужны сильные, но и сильные не
смогли бы жить без слабых. Удаление
слабых означает смерть для общины. Дар
- это то, что человек привносит в общину
для её построения и созидания. Если ты
неверен этому дару, то принесёшь вред
делу созидания.
Дар не обязательно связан с какой-то
функцией. Даром может быть способность
любить, оживляющая какую-то конкретную
задачу, способность любить, проявившаяся
в общине вне какой бы то ни было задачи.
Есть такие люди, которые обладают даром
непосредственно чувствовать и даже
переживать страдание другого: это дар
сострадания. У других есть дар чувствовать,
когда что-то не получается и сразу же
предпринимать меры: это дар различения.
Иные обладают даром мудрости и ясно
видят то, что касается основных задач
общины. Кто-то наделён даром воодушевлять
и создавать атмосферу, благоприятствующую
радости, покою и глубокому личному
росту каждого; у кого-то есть дар
различать, что для кого будет благом,
и помогать поддерживать его; иные имеют
дар разделять с людьми свою жизнь.
Каждый облечён своим даром и должен
быть в состоянии использовать его на
благо и ради возрастания всех.
Община - место, в котором каждый
человек чувствует себя свободным быть
самим собой и выражать себя, вполне
доверительно говорить о том, чем он
живёт и о чём думает. Конечно, не все
общины совершенным образом доходят до
этого момента, но нужно, чтобы они
стремились к нему. Если кто-то боится
высказать то, что он хочет, боится, что
его осудят или посчитают идиотом, боится
быть отвергнутым, это признак того, что
ещё нужно долго и долго идти. В сердце
общины должен царить дух, готовый
выслушать, полный уважения и нежности,
указывая на то, чем более прекрасным и
более настоящим богат другой.
Выражать себя - не значит просто
говорить о чём-то плохом: о своей
неудовлетворённости, о своих обидах -
иногда это неплохо, - но высказывать
свои глубокие побуждения, то, чем живёшь.
Через это часто проявляется свой дар,
питающий других и помогающий расти.
Община - место личного возрастания
к внутреннему освобождению каждого
человека, развития его личного сознания,
его единства с Богом, осознания им
природы любви и его способности
бескорыстно использовать свой дар. Она
никогда не предшествует людям. Напротив,
красота и единство общины исходят из
духовной силы каждого конкретного
ясного сознания, сознания, исполненного
любовью и свободно соединившегося с
другими.
Некоторые общины (которые на самом-то
деле не общины, а скорее объединения и
секты) стремятся упразднить личное
самосознание, потому что существует
так называемое высшее единство. Они
стремятся к тому, чтобы помешать людям
думать, обладать самосознанием; они
стремятся уничтожить тайну и внутреннее
содержание личности, как будто бы всё
то, что сродно личной свободе, противоречит
сознанию группового единства и
представляет собой предательство
интересов группы. Все должны думать
одно и то же; тогда умами легко
манипулировать, "прочищая” им мозги.
Люди становятся роботами. Единство
держится на страхе: страхе быть самими
собой, быть в одиночестве, если отделишься
от других, страхе перед тиранической
властью, страхе перед тайными силами
и репрессиями (если когда-нибудь
отделяешься от группы). Прельщённость
тайными обществами и некоторыми сектами
очень велика; для тех людей, которым
недостаёт доверия к самим себе, для
слабых личностей, иногда очень
успокоительно быть полностью связанными
с другими, думать только то, что они
думают, слушаться, не рассуждая и
позволять манипулировать собой. Чувство
солидарности крепнет. Умный человек
ослабевает перед лицом групповой мощи,
уйти становится почти невозможным. Это
похоже на скрытый шантаж; люди так
сильно компрометируют себя, что не
могут больше уйти.
Мне кажется, что существует особенный
дар, который мы должны просить у Святого
Духа, дар совершенного единства во всех
его возможных измерениях. Это, несомненно,
дар Божий, к которому мы имеем право и
должны стремиться.
Этот дар общины, этот дар единства
исходит из того факта, что каждый член
общины полностью является самим собой,
полностью живёт в любви и пользуется
своим уникальным даром, не похожим на
дары других. Тогда община едина, потому
что полностью находится под водительством
Духа.
Когда двое или трое соберутся во имя
Его, Иисус присутствует. Община - это
знак этого присутствия, знак Церкви.
Многие из тех, кто верит в Иисуса, живут
более-менее в состоянии безутешности:
жена, побитая мужем, больной в
психиатрической больнице, одинокий
человек, слишком слабый, чтобы жить с
другими. Все эти люди могут возлагать
свою надежду на Иисуса. Их страдания
представляют собой в некотором смысле
Его крест, знак страждущей Церкви. Но
молящаяся и любящая община - знак
воскресения.
До тех пор пока сердца людей будут
исполнены страхами и предубеждениями,
будут существовать войны и явные
несправедливости. Для того чтобы
разрешить политические проблемы, нужно,
прежде всего, изменить сердца. Община
- место жизни, позволяющей людям быть
личностями, жизни исцеляющей их, растущей
в глубинах их духовного опыта, ведущей
их навстречу единству и внутреннему
освобождению. Когда страхи и предубеждения
ослабевают, доверие к Богу и другим
возрастает, и община может сиять и
свидетельствовать об образе жизни,
которая может справиться с неупорядоченностью
нашего мира. Ответ на войну - жить как
братья и сёстры; ответ на отсутствие
равенства - разделять жизнь с другими;
ответ на отчаяние - доверие и надежда
без пределов; ответ на предубеждения
и ненависть - прощение.
Да, трудиться ради общины - значит
трудиться ради человечества. Выступать
за мир - значит трудиться ради подлинного
политического решения проблем, трудиться
ради Царства Божьего; трудиться ради,
чтобы каждый человек мог вкусить от
таинственных радостей единения с Богом
в вечности и жить ими.
Этот процесс созревания ради возложения
на себя подлинной заботы о других, ради
осознания своей ответственности за
них, часто блокируется страхом. Проще
оставаться на уровне романтических
отношений, которые помогают поддерживать
определённую дистанцию и собственную
свободу. Тогда мы препятствуем
собственному становлению, замыкаемся
в своих суетных устремлениях, в своих
собственных интересах.
Ты входишь в общину для того, чтобы
быть счастливым. Ты остаёшься там для
того, чтобы сделать счастливыми других.
Для тех, кто собирается жить в общине,
первый период представляет собой почти
всегда идиллическое время: всё видится
совершенным. Кажется, что нельзя увидеть
недостатки; видны только хорошие
стороны. Всё удивительно; всё прекрасно;
появляется такое впечатление - ты
окружён святыми, героями или исключительными
существами, которые на самом деле
являются теми, кем они хотели бы быть. (продолжение следует)
|